Работа Микенберг является захватывающим собранием историй американских женщин — художниц, танцовщиц, журналисток и других, чьи судьбы переплелись с историей позднеимперской России. Эти рассказы охватывают не только бурные и трудные времена 20-х и 30-х годов в Советской России, но и период Второй мировой войны.
В своей работе Микенберг не только освещает жизни ключевых фигур своего повествования, таких как Айседора Дункан, Анна Луиза Стронг, Рут Эпперсон Кеннелл, Милли Беннетт, Дороти Уэст и других, но и вводит читателя в мир многогранных и неожиданно оптимистичных историй и образов, оставляющих послевкусие горько-сладкой ностальгии. Она описывает, например, украинских женщин, вооруженных граблями в качестве "сельскохозяйственного оружия" в годы Великой Отечественной войны, и делится заметками о менее известных советских женщинах, в том числе о стахановской текстильщице Дусе Виноградовой, вице-президенте Центрального комитета Узбекистана Джахан Абидовой. Также привлекает внимание рассказ американской писательницы Бурк-Уайт о Татьяне, бывшей заключенной ГУЛАГа, которая была полностью реабилитирована. Многие из описанных Микенберг историй, к сожалению, завершаются печально: выдающиеся деятели большевистского движения становятся жертвами политических чисток, в то время как другие активисты и журналисты, столкнувшись с непрекращающимися препятствиями, отчаянно покидают страну и принимают решение не возвращаться.
Необходимо глубже взглянуть на историю, понимая, что полный разрыв со старой системой был невозможен без серьезных трудностей. Преодоление устаревших устоев старой системы не могло быть достигнуто только словами, особенно в контексте, где необходимость в промышленных специалистах и стремительное развитие во времена НЭПа в некотором смысле способствовали политико-экономическому упадку. Эти обстоятельства оказали значительное влияние на положение женщин в обществе, возвращая их к старым образцам давления и традиционным ядерным семейным структурам после нескольких лет революционных экспериментов. Примеры скрытой дискриминации, несмотря на официально равные возможности в трудоустройстве и оплате, а также непопулярный запрет на аборты, подчеркивают эту тенденцию. Из этого следует важный урок: когда мы стремимся создать что-то новое, нам необходимо учитывать способность этого нововведения преобразовывать и быть устойчивым как к старым, так и к новым вызовам.
Автор заслуживает признания за критический анализ как положительных, так и отрицательных аспектов этих историй. Однако, к сожалению, ее подход не распространяется на более обширный анализ, где она повторяет некоторые общепринятые, но разочаровывающие клише в отношении более широкого геополитического контекста. Это включает в себя неправильное толкование нацистско-советского пакта о ненападении, который представлен либо как пример беспринципного оппортунизма, либо как выражение искреннего взаимного доверия. Также примечательно частое цитирование Роберта Конквеста, даже после признания в сносках о пересмотре его данных, без дальнейшего анализа последствий этого пересмотра.
Однако, несмотря на эти недостатки, работа автора остается важной, особенно учитывая, что западные академические круги часто уделяют мало внимания историям этих женщин. Важность критического чтения между строк, которое должно стать нормой для любого читателя истории, несомненно, оправдывает эти недочеты.
В книге Микенберг, повествование о повседневной жизни, описанное многими из этих женщин, может показаться некоторым читателям поверхностным или незначительным. Вопросы, такие как была ли Милли Беннетт просто недовольной западной жительницей, жалующейся на плохое качество пищи в трудных условиях, или же Анна Луиза Стронг действительно искренне ценила качество своих блюд, кажутся мелочными.
Тем не менее, за этими кажущимися банальными семейными драмами и изображениями революционеров, превращенных в обычных домохозяек, скрываются более глубокие и серьезные вопросы. Особенно примечательно описание взлета и падения "Кузбасской автономной промышленной колонии". Микенберг отмечает склонность некоторых оппортунистических "критиков" к сенсационализму и указывает на то, что в конечном итоге справедливость восторжествовала над халатностью, когда якобы неответственные чиновники были привлечены к ответственности и уволены. Однако, по мнению автора, эти события часто затемняются предвзятой идеологической тенденцией к бюрократическому укреплению и контролю. Плохие условия жизни были реальностью, но, по всей видимости, вина за них возлагается на бюрократическую систему, которая подрывала идеализм через разделение труда, а не на более глобальные геополитические причины, такие как нехватка ресурсов, которые могли бы привести к подобным проблемам.
Кроме того, хотя писательница упоминает цензуру на Западе и домашнее бремя, лежащее на плечах западных женщин, ее анализ кажется недостаточно сбалансированным без четкого разграничения контекстов и целей, которые стоят за политическими проектами, действующими в разных странах. Материалистический подход предполагал бы различие между задержкой развития и сохранением старых взглядов, а не простое противопоставление потемкинского прогрессизма и утомительного западного консерватизма для удовлетворения наивных ожиданий мировой аудитории.
Примером, где исторический анализ Микенберг нуждается в большей детализации, является ее обсуждение украинских женщин-партизанок. Автор признает их искреннюю преданность партизанскому движению, однако также отмечает сложное сочетание недовольства советским правлением после Голодомора и активного сотрудничества с фашистами. Важно понимать, что, несмотря на утверждения о том, что голод был преднамеренным актом наказания, а не результатом небрежности или провала политики, ситуация была гораздо более сложной. Многие партизаны, несмотря на свою скрытую враждебность или оговорки по отношению к Сталину, боролись как против фашистов, так и против коллаборационистов. Если предположить, что мотивы некоторых коллаборационистов были связаны с голодом, как это предполагается в книге, то их действия не могут быть объяснены исключительно этим фактором. Однако в современном геополитическом дискурсе эти нюансы часто упускаются из виду, что делает их освещение особенно важным.
Несмотря на все её сложности и нюансы, книга Микенберг является отличным исследованием о группе американских феминисток, которые в определённый период времени видели в Советском Союзе культурную альтернативу для борьбы с угнетением женщин в США. Эти женщины исследовали Советский Союз, внося свой вклад в его развитие в качестве благотворителей, журналистов, художников и политических активистов, и возвращались домой с идеями о равенстве полов и борьбе против расизма. Автор отстаивает их перед лицом поздних обвинений в предательстве и лжи о советских репрессиях, утверждая, что для них СССР был скорее идеализированной альтернативой, а их основные борьбы были связаны с проблемами в США. К сожалению, Советский Союз в итоге оказался слишком тираничным, чтобы его можно было защищать, даже для тех, кто хотел видеть в нём идеал. Тем не менее, автор подчёркивает, что даже частично идеализированное существование советской альтернативы сыграло важную роль в формировании феминистского активизма, оказав влияние на целое поколение американских женщин 1920-х и 1930-х годов, которое, в свою очередь, вдохновило последующие поколения феминисток.
