19 мая 2024 года в экстренных новостях из Ирана сообщили о крушении вертолета. Подробности были туманны, причина крушения неясна, но одно можно было сказать наверняка: на борту находился Эбрахим Раиси. Раиси был президентом Исламской Республики Иран, и это уже в прошлом, потому что теперь мы точно знаем его судьбу. Эбрахим Раиси погиб в результате крушения вертолета. Он был одним из восьми человек, находившихся на борту, и все они погибли. Это была самая громкая смерть крупного мирового лидера за последнее десятилетие, произошедшая в критический момент не только для Ирана, но и для всего Ближнего Востока. В этом специальном материале мы более подробно рассмотрим смерть Эбрахим Раиси, попытаемся понять, что пошло не так, что сейчас происходит в Иране, и что означает эта трагедия для Ближнего Востока и всего мира.
Для Раиси 19 мая должен был стать обычным днем на втором по значимости посту в Иране. У него была запланирована встреча с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым по случаю торжественного открытия гидроэлектростанционного комплекса “Гиз Галасси”. Этот массивный насыпной плотинный комплекс расположен на реке Аракс, определяющей международную границу между Азербайджаном и Ираном. С иранской стороны это относительно отдаленный регион, расположенный в нескольких сотнях миль от столицы страны Тегерана. Чтобы добраться до плотины, Раиси сел на борт одного из трех вертолетов модели Bell-212, которым, по оценкам, около 40-50 лет. Как и многие иранские самолеты западного производства, эти вертолеты страдали от нехватки запчастей из-за международных санкций, а проверки безопасности оставляли желать лучшего. Тем не менее, вертолету и его двум коллегам доверили доставку президента к плотине, что они успешно выполнили.
В результате катастрофы погибли президент Ирана Эбрахим Раиси, министр иностранных дел Хосейн Амир Абдоллахиан, генерал-губернатор Восточного Азербайджана Малек Рахмати и представитель верховного лидера. В Восточном Азербайджане Мохаммад Али Салех Хашем, глава службы безопасности президента, и три летных экипажа.
За день до этого в районе, через который должна была проходить вертолетная колонна, было объявлено предупреждение о погодных условиях, и ожидался сильный туман и дождь. По данным иранских государственных СМИ, пилот президентского вертолета приказал конвою набрать высоту и пролететь над облаком, но через 30 секунд один из пилотов другого вертолета заметил, что вертолет президента исчез. Авария произошла примерно в 58 км к югу от пункта отправления конвоя, к юго-западу от небольшой деревни под названием Узи. В течение двух с половиной часов в Иране не поступало никаких новостей, но когда они появились, они оказались мрачными. Вертолет, на борту которого находился президент, был вынужден совершить жесткую посадку при невыясненных обстоятельствах из-за погодных условий.
Сразу после катастрофы начались поисковые работы, направленные на установление местонахождения президента и других пассажиров. Два вертолета, сопровождавшие Раиси, потратили около 15-20 минут на безуспешные поиски места крушения, затем совершили аварийную посадку и продолжили поиски пешком. Спасательные команды пытались добраться до района, где, как предполагалось, произошла авиакатастрофа, но из-за плохих погодных условий и труднопроходимой горной местности ни наземные команды, ни экипажи двух других вертолетов не смогли обнаружить место крушения. Вскоре после исчезновения президентского вертолета удалось связаться с аятоллой Али-Хашимом, религиозным представителем Верховного лидера Ирана, который сообщил, что вертолет потерпел крушение в долине. В ходе последующего телефонного разговора Али-Хашим не смог предоставить информацию о других выживших, заявив: “Я не знаю, что произошло. Я не знаю, где я. Я под деревьями. Я никого не вижу. Я один”. Али-Хашим продолжал отвечать на звонки около трех часов, но скончался прежде, чем спасатели добрались до его места.
На следующий день поисково-спасательные группы с трудом пробивались через густой туман к месту крушения. Операция, в которой участвовало около 40 команд, направленных Иранским Красным Полумесяцем, получила международный масштаб: в ней задействовали самолеты, вертолеты и персонал из России, Турции и Европейского союза. США также получили просьбу от Ирана помочь в поисках, но представитель Госдепартамента заявил, что логистические проблемы не позволили США оказать значимую поддержку. Вертолет находился на высоте 2200 метров, и ситуация была мрачной. Во время крушения вертолет полностью сгорел, за исключением хвостовой части, и выживших на месте не было. На следующий день все восемь тел были найдены и перевезены в Тебриз, а смерть Раиси была публично подтверждена.
Несмотря на долгую историю противостояния Ирана с рядом стран, некоторые из которых известны своим мастерством в искусстве убийств, страна быстро исключила версию о преступном замысле в авиакатастрофе. По общему мнению, крушение президентского вертолета действительно было случайным. Хотя точная причина аварии пока не установлена — механическая неисправность, ошибка пилота, погодные условия или что-то иное — Иран, по-видимому, не видел причин указывать пальцем на злоумышленников. Дополнительная информация из Турции указывает на то, что транспондер вертолета, возможно, был выключен или отсутствовал на борту, что свидетельствует о недостатках в управлении вертолетами в Корпусе стражей исламской революции (КСИР). Но независимо от первопричины, положение дел было ясным: президент Ирана, министр иностранных дел, региональный губернатор и представитель Верховного лидера погибли, и вся нация была потрясена последствиями.
Похороны Эбрахима Раиси в Тегеране прошли с подобающей торжественностью. Верховный лидер Хаменеи возглавил процессию десятков тысяч скорбящих. Других погибших почтили там же, в гробах, украшенных иранскими флагами, а на гроб Раиси был надет черный тюрбан, символизирующий его прямое происхождение от пророка Мухаммеда. Когда церемония завершилась, Хаменеи покинул мероприятие, а толпа вынесла восемь гробов на своих плечах, скандируя “Смерть Америке”. Затем гробы были доставлены на полуприцепе для шествия по Тегерану, которое достигло площади Свободы, места, где Раиси неоднократно выступал с речами. На похоронах присутствовали представители не только КСИР, но и государственные и негосударственные союзники со всего мира — от России и Китая до Ирака, Египта, Пакистана, Азербайджана и Катара, а также “Хезболлы” и ХАМАСа. Был объявлен пятидневный траур, и Раиси похоронили 23-го мая.
Чтобы понять, что означала смерть Раиси для Ирана, необходимо понять, кем он был при жизни. На момент смерти Раиси было 63 года, и прошло почти три года с начала его президентского срока, начавшегося в августе 2021 года. Но к моменту избрания западные аналитики уже давно считали его протеже и потенциальным преемником аятоллы Али Хаменеи. Раиси учился на священнослужителя с 15 лет и заслужил дурную славу в международном сообществе в 20 с лишним лет, когда он был заместителем генерального прокурора в комиссии, призывавшей к казни иранских политзаключенных в 1988 году. Это принесло ему прозвище “тегеранский мясник”. Он также заслужил целый список обвинений в преступлениях против человечности со стороны ООН, но весь масштаб его действий стал известен лишь в 2010-х годах.
После своей кровавой карьеры Раиси занимал посты верховного судьи Ирана, генерального прокурора и кандидата в президенты в 2017 году, когда он проиграл умеренному кандидату Хасану Рухани. В 2021 году, по мнению международных наблюдателей, выборы были сфальсифицированы в пользу Раиси, поскольку ряду умеренных и реформистов было запрещено участвовать в них. За время своего пребывания на посту РИ руководил рядом кризисов разной степени тяжести. Он курировал такие вопросы, как зашедшая в тупик ядерная сделка с США, которая оставалась столь же безнадежной в день его смерти, как и в день вступления в должность. Он также пытался поддерживать отношения Ирана с государственными и негосударственными союзниками на Ближнем Востоке и помогал стране пережить экономические потрясения.
Самым важным моментом в его президентстве, вероятно, было управление антиправительственным протестным движением в 2022 году после смерти Махсы Амини от рук полиции. Раиси также справлялся с бурями войны между Израилем и ХАМАСом — наследие, которое он оставил после своей безвременной кончины. Неудивительно, что многие эксперты подозревают, что смерть Раиси могла не стать трагедией для иранских граждан, и это подозрение подтверждается тем, что его похороны не вызвали такого же бурного отклика, как смерть лидера КСИР Касема Сулеймани в 2020 году.
Что касается возможных желающих смерти Раиси, ситуация не так однозначна. Израиль стал бы очевидным подозреваемым в любом громком убийстве иранского лидера, но Иран, похоже, не склонен допускать мысль о том, что к катастрофе могли быть причастны внешние силы. Нет никаких разведывательных данных, указывающих на то, что за инцидентом стоял Израиль. Однако, не исключена возможность саботажа, совершенного изнутри Ирана. В автократии, подобной Ирану, сложно представить, что соперники Раиси могли нанести ему удар и избежать наказания, но это не единственный возможный вектор нападения. Раиси был фигурой, назначенной на пост президента и потенциальным преемником аятоллы, но также человеком с большим влиянием благодаря своей государственной должности. Закулисные интриги Ирана остаются непрозрачными, и возможно, что что-то за кулисами заставило аятоллу и его окружение пожалеть о поддержке Раиси. Авиакатастрофы часто использовались как метод устранения противников.
Отсутствие сигнала с транспондера вертолета после крушения также вызывает подозрения. Если на борту был транспондер, кому-то понадобилось его отключить, и простое объяснение о попытке скрыть передвижения Раиси в целях безопасности не является убедительным. Но и в этой теории есть противоречия: не только Раиси погиб в катастрофе. Министр иностранных дел и глава службы безопасности могли быть удобными мишенями, но губернатор провинции Малек Рахмати не имел значимых политических связей с Раиси, а аятолла Мухаммад Али Але-Хашем был представителем самого Хаменеи. Мог ли он быть принесен в жертву ради более широкой цели? Возможно, но это кажется маловероятным.
Так или иначе, на данный момент нет явных признаков того, что за крушением вертолета стоял Израиль или другой противник. Независимо от того, был ли причиной несчастный случай или саботаж, фундаментальная реальность остается неизменной: Раиси мертв. И это поднимает вопросы о будущем Ирана: кто станет следующим президентом и кто будет преемником Верховного лидера?
Во-первых, необходимо определить следующего президента Ирана. Временным президентом страны уже назначен Мохаммад Мохбер, а временным министром иностранных дел — Али Багери Кани. Оба они будут исполнять свои временные обязанности в течение 50 дней, после чего Иран проведет выборы, назначенные на 28 июня. Однако эта дата может быть перенесена на более поздний срок. Предположить, кто будет баллотироваться и кого в конечном итоге изберут, сложно. Ожидалось, что Раиси останется на второй срок, и никто не предвидел его смерти до выборов, если, конечно, за катастрофой не стоял политический соперник. Ожидается, что на предстоящих выборах преимущество будут иметь консервативные кандидаты, учитывая их согласие с внутренними и международными приоритетами Ирана и поддержкой Верховного лидера.
Мохбер, скорее всего, столкнется с трудностями в борьбе за пост президента, если решит баллотироваться. Мохбер считается технократом, а не популистом. Несмотря на то что до смерти Раиси он занимал пост первого вице-президента, он оставался вне поля зрения общественности и в целом считался «опекуном», человеком, которому аятолла может доверять. Однако у Мохбера есть репутация благодаря его прежним должностям главы нескольких благотворительных организаций, особенно той, которую Министерство финансов США обвиняло в систематической конфискации земли и имущества у иранских диссидентов и религиозных меньшинств. Но у него все еще есть проблемы с узнаваемостью, которые могут помешать его успеху на выборах. Тем не менее, Иран изберет нового президента в течение двух месяцев. Недавние президенты Хасан Рухани и Махмуд Ахмадинежад уже давно выпали из милости аятоллы и, вероятно, не будут баллотироваться.
Вопрос о том, кто будет руководить Ираном после смерти Верховного лидера, сложнее. Аятолле Хаменеи 85 лет, и, по слухам, он давно болен. Следующим наиболее вероятным преемником аятоллы может стать его сын Моджтаба Хаменеи, которому 54 года. Он участвовал в ирано-иракской войне и, как считается, сыграл ведущую роль в избрании бывшего президента Махмуда Ахмадинежада, а также в подавлении общественного недовольства после его избрания. Моджтаба преподает теологию и контролирует значительные финансовые активы своей семьи. Он также поддерживает тесные связи с Корпусом стражей исламской революции.
Однако эксперты по Ирану предполагают, что клерикальная элита не склонна устанавливать систему наследственного правления. Многие священнослужители в Иране превосходят Моджтабу по критериям, необходимым для того, чтобы стать Верховным лидером. Система Исламской Республики предполагает, что наследственное правление должно быть упразднено. Таким образом, Моджтаба не является очевидным кандидатом на эту роль. Тем не менее, реальность такова, что Хаменеи будет мертв к тому времени, когда Моджтаба сможет начать борьбу за власть. Его связи с военными могут стать решающими. Если Иран хочет избежать такого исхода, необходимо что-то изменить уже сейчас.
Теперь, когда мы можем сделать шаг назад и рассмотреть новое положение Ирана, возникает вопрос: изменится ли что-нибудь в стране? Ответ заключается в том, что изменения произойдут только в случае, если духовная элита Ирана решит их внести. Смерть Раиси и его министра иностранных дел произошла в период, когда Иран активно пытался влиять на события на Ближнем Востоке. Под руководством Раиси Иран поддерживал йеменских повстанцев-хуситов, “Хезболлу” в Ливане, а также ряд союзных ополченцев в Ираке и Сирии. Иран укрепил свои связи с режимом Асада в Сирии и пытался влиять на иракскую политику.
Хотя Раиси контролировал действия Ирана на Ближнем Востоке, неясно, были ли эти действия его инициативой или он просто выполнял решения элиты. Важно понимать, что в Иране высокопоставленные политические посты занимают люди, которым поручено выполнять задачи, поставленные элитой, и их действия не обязательно отражают их собственные идеи. Поэтому маловероятно, что смерть президента и министра иностранных дел приведет к значительным изменениям в международной позиции Ирана. В конце концов, именно взгляд Верховного лидера на вещи имеет наибольшее значение, и если Хаменеи поддерживал нынешнюю стратегическую позицию Ирана, то вряд ли она изменится в ближайшее время.
Бесспорно, что Ибрахим Раиси контролировал действия Ирана на Ближнем Востоке, однако сложно сказать, были ли эти действия его собственной политикой или он лишь выполнял роль публичного представителя усилий, которые могли бы осуществляться и без него. Правительство Ирана существенно отличается от правительств других стран мира. Это строго авторитарная система, опирающаяся на узкий круг элит вокруг Верховного лидера, принимающих решения, которые направляют нацию. Люди, занимающие высокие политические посты, выполняют задачи, поставленные элитой, и устраивают своего рода показательные мероприятия для международного сообщества. Однако это не означает, что политика, которую они проводят, является их собственной или даже что они с ней согласны.
Таким образом, хотя не исключено, что смерть президента и министра иностранных дел может свидетельствовать о том, что вся международная позиция Ирана за последние несколько лет была их идеей, маловероятно, что с их уходом Иран вернется к более нейтральной или изоляционистской позиции. Более правдоподобной выглядит перспектива того, что международная позиция Ирана останется неизменной. В конце концов, именно взгляды Верховного лидера играют решающую роль, и если аятолла поддерживал текущую стратегию Ирана при Раиси, нет оснований полагать, что она изменится сейчас.
Так обстоят дела со всеми вопросами в Иране, будь то внешние или внутренние. По сравнению с другими священнослужителями в Иране, пост президента обеспечивал Раиси определенное влияние, с которым другие священнослужители, вероятно, не могли сравниться. Однако предполагать, что иранская политика работает как американская или британская с участием политических партий и администраций, ошибочно. Раиси не был по-настоящему ответственен за принятие решений. Конечно, он мог выбирать, какие руки пожимать и какие объекты посещать, но он не мог противостоять авторитету Верховного лидера. Мы не можем точно сказать, насколько сильно Верховный лидер сдерживает своих президентов, но разумно предположить, что такие президенты, как Раиси, могут направлять Верховного лидера в определенных направлениях, когда дело доходит до политики. В конце концов, Раиси воплощал в жизнь волю власти, существующей на более высоком уровне.
Кто бы ни стал следующим президентом, он также будет вынужден исполнять волю элиты. Уступчивость станет ключевым фактором при выборе кандидата. Пока избирательный цикл не завершится, Иран остается в подвешенном состоянии. Что решит Верховный лидер для своей нации, может знать только он сам, и истинная суть его решения, вероятно, будет отличаться от той, которую он заявляет миру. Нам остается только ждать и гадать на кофейной гуще о внутренней политике Ирана, понимая, что место Ирана на мировой арене вряд ли изменится. С Раиси или без него, Иран остается центром обширной сети влияния на Ближнем Востоке, и хаос, который эта сеть уже причинила, вряд ли прекратится в ближайшее время.
