ИСТОРИЧЕСКИЕ НАРРАТИВЫ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ

Историю постоянно переписывают, потому что история сама по себе не имеет никакой судебной силы. Люди творят историю. Сила делает правым.

Историческое понимание людей действительно влияет на их чувство легитимности правящего порядка. Переписывание истории, будь то в форме реваншизма или националистической пропаганды, играет ключевую роль, так как создаёт легитимизирующий нарратив для агрессивного государства. Такое государство стремится изменить статус-кво, представив себя как истинную жертву исторического процесса, корни которого уходят гораздо глубже, чем любой непосредственный конфликт. Сила такого рода повествований также существенна для защитников, вдохновляя их бороться за свою страну. Это, безусловно, стало важным мотивационным фактором для украинцев и способствовало формированию у них чувства национальной идентичности и государственности.

С точки зрения видения единой большой русской нации и идей евразийства, евразийство — это более широкий зонтик, который используется многими российскими мыслителями, в некоторой степени и Путиным, для расширения имперского шатра, российской имперской палатки. Это также позволяет Путину представлять Россию как альтернативу Западу, с его ценностями и политическими системами, и как защитника традиционных ценностей и мирового порядка. Поскольку концепция трёх апартеидных русских наций не допускает возможности обоснования удержания, например, чеченцев под российским контролем, она также не позволяет обосновать удержание под российским контролем бурят, татар и других народов.

Распад Советского Союза привел к переоценке места России в мире. Российские элиты начали формулировать представление о том, каким должно быть место России в мире, укрепившееся после прихода Путина к власти. Цель остаётся неизменной с времён Бориса Ельцина: усиление контроля России над постсоветским пространством. И этого было бы невозможно достичь без участия Украины, второй по величине советской, а затем постсоветской республики, в этом проекте.

‍

— Andrey Palooza