КАК СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ЗАБЛУЖДЕНИЯ ПЕРЕПИСАЛИ СУДЬБУ ГЕРМАНИИ

Этот вопрос служил основой для многочисленных исторических исследований: почему нацистская военная машина, столь мощная в начале Второй мировой, обратилась в прах к ее завершению? Но, вопреки распространенным представлениям, этот вопрос не терпит тривиальных ответов. Причины падения Германии многообразны и сложны, они заставляют историков задуматься и искать ответы вне устоявшихся рамок. В этой статье^✷ мы попытаемся развеять туман вокруг вопроса, почему могущество Германии, вооруженное превосходной доктриной, стратегией и тактикой на заре Второй мировой, постепенно угасло, сделав ряд роковых стратегических промахов. Эти ошибки превратились в препятствия настолько непреодолимые, что даже изысканная тактика не смогла их преодолеть, обрекая Германию на поражение.

В анализе успехов Германии на начальном этапе войны выделяются две тактические концепции: Ауфтрагс тактика (нем. Auftragstaktik — "децентрализация командования") и Блицкриг (нем. Blitzkrieg — "молниеносная война"). Ауфтрагc тактика, метод командования, ориентированный на гибкость и децентрализацию, уходит корнями в реформы прусской армии после поражения от Наполеона в битве при Йене-Ауэрштедте. Заложенные Герхардом фон Шарнхорстом и Августом Нейдхардтом фон Гнейзенау, эти принципы были институционализированы Гельмутом фон Мольтке Старшим. Данные подходы сыграли ключевую роль в превращении Пруссии, а затем и Германии, в ведущую военную силу 19 века, сохраняя свое значение и во времена Второй мировой войны, хотя и в более совершенной форме.

Ауфтрагc тактика выступала как философия, предоставляющая командирам свободу определения целей и выбора методов их достижения, оставляя детали на усмотрение тех, кто ведет бой на передовой. Этот подход давал возможность быстро реагировать на изменения на поле боя и использовать возникшие шансы без ожидания приказов сверху. Важность такой самостоятельности была настолько велика, что она получила собственное название — Auftragstaktik, означающее автономию действий. Эта стратегия, уходящая корнями на 150 лет назад, способствовала формированию уникального стиля мышления в немецких вооруженных силах, где бездействие и ожидание идеальных условий считались недопустимыми. Солдаты и офицеры призывались к инициативности, готовности к риску и креативному подходу к решению задач.

Благодаря Auftragstaktik, немецкие вооруженные силы могли похвастаться высококвалифицированным офицерским составом, где карьерный рост был обусловлен не титулами и происхождением, как в некоторых других армиях, а личными качествами и умением мыслить независимо. В этом контексте сравнение с британским офицерским корпусом, где продвижение по службе зачастую зависело от аристократического происхождения и внешнего блеска, выявляет преимущества немецкой системы, где приоритетом являлась интеллектуальная и профессиональная компетенция. Возьмем, к примеру, битву при Седане в 1940 году, где великолепие Auftragstaktik раскрылось во всей красе. Генерал Хайнц Вильгельм Гудериан, возглавлявший 19-й танковый корпус, предоставил своим офицерам свободу атаковать французские позиции по собственному усмотрению, не утруждая себя чрезмерным контролем. Он вмешивался в процесс лишь в случаях, когда его общая стратегия требовала корректировки. Гудериан не просто разрешал действовать; он возлагал на своих подчиненных доверие, и именно это доверие, воплощенное в концепции Auftragstaktik, стало залогом победы в той исторической схватке.

Что же до блицкрига, олицетворяющего "молниеносную войну", то здесь речь идет о стратегии, акцентирующей на беспрецедентной координации и синергии всех военных подразделений на поле боя, превращающей их совместные действия в мощь, превышающую простую сумму составляющих. Это симбиоз военных сил, известный нам сегодня как общевойсковая операция. Несмотря на то что такой подход не был немецким новшеством — все великие державы экспериментировали с ним во времена Первой мировой, когда прямые штурмы позиций под пулеметным огнем терпели неудачу, — именно немецкая армия смогла довести его до совершенства в годы Второй мировой. В отличие от распространенных заблуждений, блицкриг не был строго оформленной доктриной, подобной Auftragstaktik. Этот термин ввели историки, чтобы описать прогрессивный и уникальный подход немцев к ведению совместных военных операций, который в современной рефлексии часто упоминается в различных медиаресурсах, хотя самими немецкими военными он прямо так и не использовался.

Особенностью немецкого военного искусства, выделяющей его на фоне других и заслужившей отдельное наименование у историков, стала стремительность. Набравшись горького опыта из прошлых неудач, в частности затянувшихся конфликтов, немецкие стратеги задались целью достигать военных успехов с молниеносной быстротой. Их доктрина не сводилась к простому лозунгу о совместной работе войск; она призывала к скоординированным действиям, основанным на неожиданности, скорости и глубокому прорыву через линии обороны противника, минуя его самые крепкие укрепления. Эта тактика предполагала, что решительные и быстрые действия на тактическом уровне приведут к скорому разрешению глобальных конфликтов благодаря синергии усилий.

Чтобы оценить мастерство исполнения, обратим внимание на захват немцами в 1940 году крепости Эбен-Эмаэль в Бельгии. Это укрепление, находившееся на перекрестке Альберт-канала и реки Маас, считалось неприступным — глубоко вкопанным в землю, оборудованным десятками артиллерийских орудий и пулеметов, готовым выдержать длительную осаду. Предполагалось, что оно серьезно замедлит продвижение немецких войск. Однако, вопреки ожиданиям, немцы выбрали не осаду, а дерзкий и новаторский подход — с помощью планеров они высадили парашютистов прямо на крышу форта, которые, используя огнеметы и взрывчатку, буквально взорвали его оборону, вынудив сдаться всего за несколько часов. Этот пример воплощает сущность блицкрига: не просто атака, а молниеносное и смелое внедрение в самое сердце обороны противника, демонстрируя, как малые, но хорошо скоординированные и быстрые действия могут иметь огромные стратегические последствия. Это было не просто тактическое действие, а доктрина в масштабах всей войны: так же, как десантники взяли крепость, целые дивизии танков прорывались через уязвимые места врага, превращая потенциально длительные и изнурительные битвы в быстрые и решительные победы.

Кроме выверенных доктрин, Германия в начале конфликта делала ставку на тактические решения, направленные на захват инициативы, избегая пассивной обороны и стремясь к наступлению. Почему инициатива на поле боя так важна, остается загадкой, но история не раз показывала, что армии, первыми переходящие в атаку, часто добиваются впечатляющих результатов на начальном этапе. Вспомним бурное наступление Германии на Францию в Первой мировой, резкий прорыв России в Украине в 2022 году, молниеносные захваты территорий Израилем во время Шестидневной войны, стремительное продвижение американских и китайских войск в Корее. И хотя исключения из этого правила существуют, общая картина подтверждает его эффективность. Германия, усвоив этот урок, сумела закрепить свои позиции еще до начала боевых действий, обеспечив себе преимущество еще до того, как первый солдат пересек границу Польши.

Объединив все эти факторы, мы приходим к пониманию причин начальных успехов Германии в войне. Их преимущество заключалось в превосходстве тактического и стратегического мышления над противниками. Цифры говорят сами за себя: Польша была покорена за 35 дней, Франция капитулировала через 44 дня, Бельгия сдалась за 18, Нидерланды — всего за пять, а Дания оказалась побеждена за 6 часов. Разумеется, в этих победах могли сыграть роль и другие, менее значительные аспекты, а удача, возможно, тоже оказалась на стороне немцев в некоторых ситуациях. Однако для такого стабильного и выдающегося результата необходимо признать, что ключевым фактором были именно их тактика и стратегия, являвшиеся общим знаменателем во всех этих сражениях.

Теперь, осмыслив причины начальных триумфов, стоит разобраться, что привело к краху этого величия, не так ли? Многие склонны упрощенно сводить все к превосходству союзников в производстве, упоминая потоки Т-34 и танков Шерманов, наводнивших поля сражений и отбросивших немецкие войска к стенам Берлина. Но такой взгляд, хоть и имеет под собой основания, кажется чересчур поверхностным и недостаточным для полного понимания ситуации. Можно предположить, что ключ к пониманию крушения немецкой машины кроется в ряде тактических промахов, которые поставили под вопрос ранее неоспоримое доминирование их стратегий и доктрин. Эти ошибки стали критическими, открывая двери для "танкового цунами" прямиком к Берлину. Таким образом, именно стратегические просчеты лежат в основе катастрофы, а все остальное — лишь обстоятельства, добавляющие к картине масштаба.

И среди стратегических промахов особенно роковым стало втягивание Германией Соединенных Штатов в войну, что, казалось бы, было сделано без всякой на то необходимости. Сегодня, оглядываясь назад, нам может показаться, что вмешательство США было предрешено, но история могла бы сложиться иначе. Был вполне реальный сценарий, при котором Америка осталась бы в стороне от европейских сражений, оставив Германию лишенной одного из своих главных антагонистов. Ключевыми моментами здесь стали неудачи Германии в выведении Великобритании из войны до переключения внимания на Восток и заключение союза с Японией, что в конечном итоге и привело к катастрофическим последствиям.

Освободив Великобританию от оков войны, Германия лишила бы Соединенные Штаты возможности использовать остров как стратегический плацдарм для наступления на Европу — плацдарм, простирающийся на 240 000 квадратных километров. В таком сценарии американский десант, вынужденный преодолевать 5000 километров океана вместо 33, столкнулся бы с почти непреодолимыми логистическими трудностями, несмотря на военно-промышленный потенциал США. Это дало бы Германии свободу объявить войну Соединенным Штатам без риска серьезных последствий, лишь указав на своего восточноазиатского союзника. Однако главная ошибка Германии заключалась не только в недооценке стратегической важности Британии, но и в союзе с Японией, который стал судьбоносным. Без этого союза Германии не пришлось бы по принципу солидарности вступать в войну с США после нападения Японии на Перл-Харбор. Таким образом, ряд необдуманных решений и дипломатических шагов привел к каскаду событий, обернувшихся для Германии катастрофой.

Таким образом, столкновение с США могло бы и не состояться вовсе. Может показаться абсурдом утверждать, что Германии не следовало идти на союз с Японией, ее, казалось бы, самым могущественным союзником. Но если приглядеться к практической стороне вопроса, что же на самом деле Германия извлекла из этого союза? Несколько планов авиационной торпеды, случайные поставки ресурсов, уединенная база подводных лодок в Малайе? Это вряд ли перевернуло ход войны. Поэтому вполне обоснованно утверждать, что Германия не потеряла бы ничего, отказавшись от союза с Японией, но при этом могла бы избежать множества проблем.

Продвинемся дальше в этом альтернативном историческом размышлении и представим, что Германия исключила Великобританию из военной партитуры и не связывалась с Японией. В этом случае можно было бы говорить о весьма удачном исходе для Германии, позволяющем ей сосредоточить весь свой потенциал на восточном фронте, не опасаясь ударов из-за Атлантики, и оставить США и Японию разбираться между собой в далеких водах Тихого океана.

В контексте Советского Союза, Германия столкнулась с еще одним экономическим гигантом, вовлечение которого в конфликт стало результатом стратегических просчетов. Теперь предстоит разобраться, каким образом усилия Германии против Советского Союза привели к затяжной войне на истощение, выиграть которую было невозможно. В этом анализе потребуется изменить угол зрения, поскольку, в отличие от ситуации с США, где теоретически Германия могла избежать конфликта, взаимоотношения с Советским Союзом обусловлены фундаментальными идеологическими принципами нацизма о "жизненном пространстве" на Востоке для "расы господ". Отказ от таких идеологических постулатов предполагал бы рассмотрение абсолютно иной Германии, что существенно усложняет анализ.

Вместо того чтобы избегать столкновения, давайте обратим внимание на стратегические промахи Германии в конфликте с Советским Союзом, которые, будь они исправлены, могли бы привести к быстрому исключению СССР из войны, аналогично успехам против Франции, Польши и Бельгии. Одна из заметных ошибок — это отсрочка начала операции "Барбаросса", изначально запланированной на 15 мая 1941 года, которая была перенесена на 22 июня. Задержка не была бездумной: немецкая разведка указывала на проблемы с весенними паводками в западной части СССР, а также на затягивание координации с союзниками вроде Румынии. Считалось, что более благоприятные условия и дополнительные ресурсы оправдывают перенос сроков. Однако, несмотря на логическое обоснование, задержка стала роковой ошибкой, не менее серьезной, чем ошибка, допущенная по незнанию.

Затем следует рассмотреть пренебрежение Германией необходимостью зимней экипировки для своих войск. Взгляд назад может заставить нас усомниться в разумности такого решения, однако оно базировалось на вполне логичных предпосылках. Успехи блицкрига до того момента не оставляли сомнений в скором завершении военных действий, исключая необходимость в зимней одежде. Экономия на логистике казалась обоснованной, с уверенностью в том, что к зиме война будет выиграна. Но, как бы логично это ни казалось, нельзя отрицать, что зима 1941 года могла бы пройти для немецких солдат гораздо менее трагично, если бы они были должным образом оснащены для холода.

Не менее важен и тот факт, что в некоторых районах СССР немцев встречали как освободителей, до тех пор пока не начала действовать Айнзац группа (нем. Einsatzgruppen der Sicherheitspolizei und des SD или EGr — "группы развёртывания"), превращая потенциальных союзников во врагов своей жестокостью. Более умеренный и прагматичный подход мог бы привлечь больше добровольцев в иностранные легионы СС и обеспечить Германии дополнительные ресурсы в борьбе против Советского Союза.

И завершающим аккордом в цепи промахов стало непрерывное вмешательство Гитлера в ход операции "Барбаросса". Пауль фон Гинденбург, когда-то занимавший пост президента Германии, с проницательностью окрестил Гитлера "импульсивным капралом", и как же он был прав. Гитлер мог и заслужить себе репутацию храбреца в окопах Первой мировой, но когда речь зашла о стратегии и тактике — областях, о которых он, будучи простым солдатом, даже не задумывался, — его понимание было более чем сомнительным. Тем не менее, он убедил себя, что именно благодаря ему Германия одержала первые военные победы. В итоге Гитлер нашел свое удовольствие в постоянном вмешательстве в военные планы, указывая опытным генералам, как им быть. Его настойчивость в изменении направления группы армий "Центр" на юг, в Украину, а затем отвлечение сил для укрепления групп "Север" и "Юг", привело к роковым задержкам. Эти задержки стали критическими, когда зима уже неумолимо приближалась, оставляя войска Гитлера в крайне невыгодном положении.

В итоге, если бы Германия не допустила несколько серьезных ошибок, есть вероятность, что она могла бы добиться в Советском Союзе такого же успеха, какой имела во Франции. Гипотеза эта, конечно, допускает сомнения, но не лишена оснований. В таком случае Советский Союз не смог бы укрепить свои границы и использовать свой огромный промышленный потенциал против Германии, что сделало бы поражение от советских войск полностью предотвратимым, точно так же, как можно было бы избежать поражения от Соединенных Штатов.

Безусловно, в изменении военной судьбы Германии играли роль многочисленные факторы, однако ключевую основу аргументации, предложенную в начале статьи, можно считать убедительной. Германия на заре конфликта демонстрировала блестящие результаты, опираясь на свою тактическую и стратегическую гениальность. Однако серия критических просчетов привела к тому, что страна оказалась втянута в истощающие конфликты против экономически более мощных держав, где ее военные стратегии оказались неэффективными перед лицом бесконечного потока массово произведенной военной техники. В итоге, эти обстоятельства полностью изменили ход событий, приведя к поражению Германии. История изобилует сложностями и субъективными взглядами. Поэтому предложенная здесь точка зрения не претендует на абсолютную истину, а призвана стать отправной точкой для дальнейших размышлений.

— Andrey Palooza

‍

^{✷ Предлагаемые размышления в этой статье не претендуют на абсолютную истину, они призваны стимулировать критическое мышление и способствовать формированию собственного мнения.}