В истории мировой политики, имя Генри Киссинджера выделяется особенно. Прожив более ста лет, этот человек оставил неизгладимый след в истории, влияя на ключевые мировые события, возможно, в большей степени, чем любой другой политический деятель своего времени. С учетом его недавней кончины, мы решили углубиться в анализ этой внушительной фигуры. Генри Киссинджер — личность, вызывающая противоречивые чувства. Для многих он был американским героем, символом политической мудрости и дипломатической изобретательности. Однако, его карьера омрачена решениями, которые привели к обвинениям в военных преступлениях. В этом исследовании мы попытаемся раскрыть многогранность его личности, понять причины, по которым он был одновременно восхваляем и осуждаем, и ответить на вопрос: кто же на самом деле был Генри Киссинджер?
Рожденный в баварском городке 27 мая 1923 года, Хайнес Альфред Киссинджер вступил в мир в эпоху, охваченную послевоенными трудностями. Его ранние годы, проведенные в семье относительно обеспеченных родителей, были омрачены тяжелым бременем ортодоксального еврейского воспитания в стране, где антисемитизм начинал набирать силу. Германия того времени, еще ощущая унизительные последствия Версальского договора, стала плодородной почвой для роста недовольства и предвзятости против еврейского населения. Молодой Киссинджер, увлеченный футболом, столкнулся с жестокой реальностью своего времени. Несмотря на запреты для евреев посещать спортивные мероприятия, его страсть к футболу часто ставила его и его друзей перед лицом опасности. Они рисковали, нарушая запреты, но их любовь к игре часто оборачивалась столкновениями с охранниками стадионов и нападениями со стороны приверженцев Гитлера. Эти ранние испытания сформировали характер будущего дипломата, внедрив в него понимание сложности международных отношений и глубокое чувство реалий мира, в котором он жил. Этот период его жизни оставил неизгладимый след в его памяти, предопределив его будущую карьеру и взгляды на мировую политику.
Жизнь в молодости Генри Киссинджера, окруженного атмосферой нарастающего антисемитизма в Германии, оказала глубокое влияние на его формирование как личности. Один из его друзей тех лет вспоминал:
Невозможно вырасти в такой среде и сохранить прежний облик души. Каждый день нас окружали оскорбления и антисемитская травля.
Эти обстоятельства заставили молодого Киссинджера искать убежище в мире книг, где он находил утешение и знания, углубляясь в учебу. В местной еврейской школе Киссинджер демонстрировал академические успехи, питая надежды на обучение в престижной государственной средней школе. Однако, когда настало время для поступления, политическая обстановка в Германии кардинально изменилась, и еврейские студенты были исключены из государственных образовательных учреждений. В 1938 году, осознавая неизбежность предстоящих событий, семья Киссинджера эмигрировала в Соединенные Штаты. Переезд в новую страну сопровождался трудностями: семья прибыла с ограниченными финансами, и 15-летний Генри начал работать на фабрике кисточек для бритья, чтобы поддержать семью. Несмотря на занятость на работе, он продолжал учиться в старшей школе, где его академические способности продолжали проявляться. Он быстро освоил английский язык и преуспевал в учебе. Один из его учителей отметил:
Среди немецких студентов-беженцев он был самым серьезным и зрелым. Эти студенты были более сосредоточенными и усердными, чем наши местные ученики.
В то время как академические успехи Киссинджера были неоспоримы, он сталкивался с трудностями в общении со сверстниками. В своих школьных заметках, которые были опубликованы много лет спустя, он отмечал:
То, что меня больше всего разочаровывает в американцах, — это их легкомысленное отношение к жизни. Они не задумываются о будущем, живут моментом; никто не осмеливается смотреть жизни в глаза. Сложности предпочитают обходить стороной. Ни один из молодых людей моего возраста не занимается серьезными духовными вопросами.
Эти слова отражали его внутренний мир, сформированный испытаниями первых 17-18 лет жизни. Возможно, именно поэтому Киссинджеру было сложно найти общий язык с типичными беззаботными американскими старшеклассниками. После окончания средней школы он поступил в университет на факультет бухгалтерского учета, где также проявил свои таланты. В альтернативной реальности Киссинджер мог бы завершить свой путь как талантливый немецкий беженец, обретший успех в Америке как бухгалтер. Однако судьба уготовила ему иное будущее, далекое от спокойной жизни бухгалтера. В 1943 году, всего через короткое время после того, как он стал гражданином Соединенных Штатов, Генри Киссинджер был призван на военную службу в армию США. Это событие произошло всего через три месяца после призыва и через пять лет после его переезда из Германии в США. Киссинджер был назначен в 84-ю пехотную дивизию, что означало возвращение в страну своего рождения, но уже в совершенно иной роли. Адаптация Киссинджера к армейской жизни была столь же успешной, как и его академические достижения. Он позже вспоминал о своем служении
Самое важное, что дала мне армия, — это ощущение того, что я стал настоящим американцем.
Его способность быстро завоевать уважение среди сослуживцев привела к его продвижению до офицера по образованию. В этой роли он научился объяснять сложные концепции ясно и доступно, что впоследствии оказалось бесценным навыком, полезным как во время службы в армии, так и на протяжении всей его последующей карьеры.
После прибытия в Германию, Генри Киссинджер быстро оказался в эпицентре военных действий, участвуя в битве за Арденны. Его путь затем привел его к роли специального агента в корпусе контрразведки, или CIC, где он занимался задачами, начиная с проведения облав и эвакуации немецких граждан, подозреваемых в нелояльности, до анализа перехваченной почты и документов. Однако вскоре его обязанности значительно расширились, предоставив ему возможность взаимодействовать с представителями местного правительства. В своем отчете для CIC Киссинджер писал:
На протяжении 12 лет нацисты крепко держали в своих руках государственные должности, что привело к тому, что бюрократия и нацизм в общественном сознании стали почти синонимами. Одной из задач оккупационных властей было очищение муниципальных структур от нацистских чиновников.
Благодаря своему происхождению, знанию немецкого языка и еврейским корням, Киссинджер был идеально подготовлен для выполнения этой задачи. Он также принимал участие в активных военных операциях, включая освобождение концентрационного лагеря Ахлем. Киссинджер оставался в Германии до 1947 года, убежденный в важности своей миссии. Он говорил:
Мы должны сделать все возможное, чтобы убедиться, что все прежние жертвы не были напрасными. Мы останемся здесь столько, сколько потребуется, чтобы довести дело до конца.
После возвращения в Соединенные Штаты, Генри Киссинджер оставил позади свои первоначальные планы о карьере бухгалтера. Опыт, полученный им в Германии, изменил его взгляды и амбиции. Он осознал, что его призвание — преподавание. Глубокие размышления о своем времени в Германии привели его к выводу:
Высокий пост учит принятию решений, но не их сути. Он истощает интеллектуальный капитал, не создавая его. Большинство высокопоставленных чиновников уходят с тем же уровнем понимания и проницательности, с которыми пришли. Они учатся принимать решения, но не понимают, какие решения следует принимать.
Обладая уникальным сочетанием практического опыта и академических знаний, Киссинджер был уверен, что у него есть все необходимое для того, чтобы внести свой вклад в улучшение мира. С окончанием Второй мировой войны и с новыми целями перед собой, Киссинджер решил получить соответствующее образование для своих будущих устремлений. Благодаря закону о военной службе, подписанному президентом Рузвельтом, который предоставлял образовательные возможности ветеранам войны, а также его собственным академическим способностям, Киссинджер поступил в Гарвард. В 1954 году он получил докторскую степень по истории и вскоре присоединился к факультету, начав работать в Государственном департаменте и Центре международных отношений.
В период, когда Генри Киссинджер занимался множеством сложных и ответственных задач, он также нашел время для написания своих первых значительных трудов. Его книги "Восстановленный мир: Меттерних, Каслри и проблемы мирного периода 1812–1822 годов" (1956) и "Ядерное оружие и внешняя политика" (1957) открыли ему двери в мир публичной интеллектуальной деятельности. Эти работы не только укрепили его репутацию в академических кругах, но и проложили путь к более широкому признанию.
Киссинджер также активно консультировал ряд влиятельных организаций, включая Совет национальной безопасности, Совет по международным отношениям, корпорацию Rand, Государственный департамент и Агентство по контролю над вооружениями и разоружению. Во время этих мероприятий он встретился с Нельсоном Рокфеллером, тогдашним губернатором Нью-Йорка. Рокфеллер, который трижды баллотировался в президенты США в 1960, 1964 и 1968 годах, выбрал Киссинджера в качестве своего советника по внешней политике. Хотя Рокфеллер так и не получил номинацию от Республиканской партии, работа с ним значительно повысила политический профиль Киссинджера. Когда Ричард Никсон выиграл президентские выборы в 1968 году, обогнав Рокфеллера, он обратил внимание на Киссинджера. Никсон, стремясь к миру и стабильности в своей предвыборной кампании, осознавал необходимость в компетентном советнике по национальной безопасности. В этом контексте он пригласил Киссинджера присоединиться к своей администрации, что стало началом новой главы в карьере Киссинджера, отмеченной влиянием на международную политику.
На этом этапе карьеры Генри Киссинджера начинается период, ознаменованный глубокими спорами и противоречиями. Его роль в завершении войны во Вьетнаме, включая секретные переговоры с Ле Дык Тхо, которые в итоге привели к прекращению конфликта и номинации обоих на Нобелевскую премию мира, вызывает до сих пор острые дебаты. Несмотря на признание его вклада в мирный процесс, Киссинджер также подвергается критике за решения, приведшие к значительным человеческим потерям.
Одним из наиболее спорных моментов в его карьере стала кампания бомбардировок Камбоджи. Киссинджер, считая, что это необходимо для противодействия Красным кхмерам и помощи Северному Вьетнаму, инициировал масштабные воздушные удары. По данным The Independent, эти действия спровоцировали 8-летнюю гражданскую войну в Камбодже, в результате которой погибло от 275 000 до 310 000 человек, миллионы были перемещены, а пятая часть страны была разрушена.
Раскрытые стенограммы телефонных разговоров тех лет показывают, что Киссинджер давал указания на проведение этих атак, известных как операция "Меню" (англ. Menu), с некоторой безжалостностью. В одном из разговоров с президентом Никсоном, а затем со своим заместителем Александром Хейгом, Киссинджер говорил:
Он хочет массированных бомбардировок Камбоджи. Это приказ. Это должно быть выполнено. Все, что летает, на всем, что движется. Ты понял?
Эти слова резко контрастируют с его позднейшими утверждениями о том, что бомбардировки Камбоджи якобы проводились только в малонаселенных районах.
В тени войны во Вьетнаме, действия Киссинджера оказали влияние и на другие регионы Юго-Восточной Азии. Он играл ключевую роль в организации бомбардировок Лаоса, страны, которая, несмотря на свой нейтральный статус, стала местом самой интенсивной бомбардировочной кампании в истории военных конфликтов. Более 2 миллионов тонн боеприпасов было сброшено на эту страну, и до сих пор треть из них остается невзорвавшейся, представляя угрозу для мирного населения.
Эти военные действия, скрытые от общественности и, в некоторых случаях, даже от американского конгресса, оставили глубокий след в истории, оставаясь малоизвестными многим людям. Подобная тайная политика Киссинджера проявилась и в событиях, связанных с Восточным Тимором в 1975 году. После того как Восточный Тимор объявил независимость от Португалии, он столкнулся с серьезными вызовами. Киссинджер был обвинен в том, что он молчаливо поддержал вторжение Индонезии в эту молодую нацию. Стратегический союз США с Индонезией, рассматриваемый как буфер против распространения коммунизма в регионе, сыграл ключевую роль в американской политике в отношении Восточного Тимора, когда Индонезия начала свою военную кампанию по аннексии этой территории.
В течение своей карьеры Генри Киссинджер столкнулся с обвинениями в поддержке и одобрении международных конфликтов и вмешательств. Одним из наиболее спорных моментов было его предполагаемое участие в индонезийском вторжении в Восточный Тимор. В 1995 году, когда Киссинджера спросили о его роли в этих событиях, он отрицал любую причастность. Однако в 2001 году рассекреченные документы показали, что во время визита президента Форда в Индонезию, Киссинджер фактически дал "зеленый свет" на вторжение, сказав индонезийскому диктатору Сухарто:
Важно, чтобы все, что вы делаете, быстро увенчалось успехом.
Восточный Тимор не достиг независимости до 2002 года, и эта задержка была омрачена трагедией и насилием. Киссинджер также был связан с событиями в Чили, где он якобы играл роль в дестабилизации демократически избранного правительства, которое восстановило дипломатические отношения с Кубой и Советским Союзом. В Аргентине он поддерживал военную хунту генерала Хорхе Рафаэля Видела, что привело к Грязной войне, в ходе которой были убиты или пропали без вести до 30 тысяч гражданских лиц. В Бангладеш, бывшем Восточном Пакистане, Киссинджер и Никсон были обвинены в поддержке геноцида против Западного Пакистана, в результате которого погибло около 400 000 человек. Эти обвинения связаны с незаконной доставкой военной техники, которая способствовала эскалации конфликта.
В оценке наследия Генри Киссинджера присутствует глубокий разрыв между его критиками и сторонниками. Несмотря на мрачные аспекты его карьеры, многие защитники Киссинджера настаивают на том, что его действия на посту в американском правительстве были направлены на благо страны, которую он считал своим домом. Они указывают на то, что, несмотря на трагические последствия во Вьетнаме, его тактика могла продемонстрировать мощь и решительность США на международной арене.
Киссинджер также приписывают заслуги в установлении дипломатических отношений между США и Китаем, ведении ключевых переговоров по контролю над вооружениями с Советским Союзом и укреплении связей между Израилем и его арабскими соседями. После официального ухода из политики в 1977 году, Киссинджер продолжал оставаться влиятельной фигурой, основав свою консалтинговую фирму, активно участвуя в обсуждении международных вопросов и консультируя последующих президентов США.
Восприятие Киссинджера в мире можно охарактеризовать через два контрастных заявления, сделанных после его смерти. Одно из них принадлежит президенту Джорджу У. Бушу, который выразил глубокое уважение к Киссинджеру:
Америка потеряла один из самых надежных и самобытных голосов в международных делах с уходом Генри Киссинджера. Я всегда восхищался этим человеком, который в детстве бежал от нацистов, а затем сражался против них в армии США. Его назначение на пост госсекретаря как бывшего беженца говорит о его величии не меньше, чем о величии самой Америки. Он служил в администрациях двух президентов и консультировал многих других. Я благодарен за его службу и советы, но больше всего ценю его дружбу.
Второе — от Бена Родса, бывшего заместителя советника Барака Обамы по национальной безопасности:
Будучи оппортунистическим и реактивным, его внешняя политика была увлечена осуществлением власти и лишена заботы о людях, оставшихся после нее. Именно потому, что его Америка не была нарисованной аэрографом версией города на холме, он никогда не чувствовал себя неуместным. Идеи входят в моду и выходят из нее, но власть — нет. Он написал целую полку книг, многие из которых укрепили его репутацию оракула мировых событий. В конце концов, историю пишут такие люди, как Генри Киссинджер, а не жертвы кампаний бомбардировок сверхдержав, включая детей в Лаосе, которые продолжают гибнуть от неразорвавшихся бомб, которыми усеяна их страна.
Эти два мнения символизируют поляризацию восприятия Киссинджера: для одних он — американский герой, для других — непрощенный военный преступник. Этот разрыв мнений подчеркивает сложность его наследия и отсутствие единого мнения о его вкладе в мировую историю. В конечном счете, каждый остается со своим собственным взглядом на фигуру Генри Киссинджера, основываясь на разнообразии его действий и их последствиях для мировой политики.
Фото: Bettmann and Steche / Getty Images
